ЛОГИН     
ПАРОЛЬ     
 


Запомнить меня на этом компьютере!

Если Вы забыли свой логин или пароль - обратитесь к администратору сайта:
телефон: (495) 960-2070,
e-mail: mak@elnet.msk.ru
ИЗМЕНЯЕМОЕ НАЗВАНИЕ
-->

18.IV
ОБЩЕСТВЕННО-ПОЛИТИЧЕСКАЯ ЛОЖА
ОБЩЕСТВЕННО-ПОЛИТИЧЕСКАЯ ЛОЖА
Соперничество в состоянии неопределенности    Современная геополитическая ситуация богата множеством событий и разными интерпретациями. Что интересно и отчасти опасно. Многочисленные телепередачи пропагандистского толка не позволяют составить объективное представление о сложившейся обстановке, о внешнеполитической позиции России.
   Открывая встречу, Олег Матвеев представил основного спикера – главу, руководителя программы «Внешняя политика и безопасность» Московского центра Карнеги Дмитрия Тренина. Человека, известного не только осведомленностью, но и беспристрастностью суждений, что означало – собравшиеся познакомятся с объективной точкой зрения.
   Такой же позиции, заверил ведущий заседание Игорь Бунин, придерживаются и другие эксперты – политолог Михаил Виноградов и специалисты Центра политических технологий Борис Макаренко и Алексей Макаркин. Все они, и в том числе Дмитрий Тренин, неоднократно участвовали в заседаниях Английского клуба.
   Термин «новая холодная война», по мнению Дмитрия Тренина, берет начало с конца февраля 2014 года, времени присоединения Крыма. Оно положило конец близкому сотрудничеству, интеграции России с Западом и стало началом противоборства, к которому больше применим термин «гибридная война». Слишком уж новая конфронтация отличается от противостояния СССР с США с конца 40-х до начала 90-х годов.
   Символом окончания холодной войны был не распад социалистической системы, не уход коммунистической идеологии, и даже не прорыв Берлинской стены. А развал СССР. Союз проиграл холодную войну. Изменился мировой порядок и перед победителем стояла дилемма – либо интегрировать побежденного в свою систему. Либо быть обреченным через поколение увидеть оппонента в качестве нового противника. История знает множество примеров того и другого толка.
   Россия оказалась за пределами новой системы, безопасности прежде всего. В США утвердилось мнение, что политически вкладываться, инвестировать в нее смысла нет. Но Россия считала себя не побежденной, а победителем и предъявляла непомерные, с точки зрения Запада, претензии на совместное лидерство в западном сообществе.
   «Я долгое время винил Запад в том, что он упустил момент готовности российской элиты, российского общества встроиться в западные структуры, в западный мир. Но пришел к другому выводу, если бы США допустили Россию в НАТО, со временем она начала бы блокироваться с другими ведущими странами. Организация превратилась бы в аналог ОБСЕ, то есть перестала бы быть структурой, которая обеспечивает лидерство США в западном мире и в Европе».
   Гибридная война, по мнению Тренина, отличается от холодной отсутствием серьезного идеологического антагонизма. Противоборство наблюдается повсеместно, линии фронта как таковой нет. Поменялись основные сферы, где происходит борьба.
   Прежде это было статичное противостояние миллионных армий в центре Европы. Основные силы сегодняшнего потивоборства – информация, экономика, финансы, дипломатия, киберпространство. Военная область присутствует, но акцент сместился в сторону качественных параметров вооружения.
Нынешняя война – это асимметричное противоборство. В ней нет таких понятий, как баланс, соотношение сил, взаимоуважение. Немаловажно, что Россия многократно уступает США в экономическом, в военном, не говоря о финансовом отношении, в неядерном комплексе вооружений. Тем не менее, она борется с США и ответы обеих сторон часто бывают асимметричными.
   Прежде холодная война была войной коалиций, сегодня Россия выступает в одиночестве. Показательно последнее голосование в Совете безопасности в ООН, когда за российский проект резолюции не проголосовал Казахстан.
   Не стоит забывать, что конфликт между Россией и Америкой не является системообразующим для мира. Сегодня куда более важны непростые американо-китайские отношения.
   Цель тех, кто управляет страной, кто выступает от лица России, – выстоять в надежде на изменение ситуации в мире, в США. И Россия сможет добиться для себя достойного статуса в мире, – уверен Тренин.
Как долго это может продолжаться? Острая фаза противоборства – пока в Белом доме Дональд Трамп, судьба которого зависит от того, как разрешится неглубокий политический кризис в США. Другая точка – фигура Владимира Путина. По мнению Тренина, США настолько демонизировали его образ, что серьезные стратегические разговоры с Путиным, представляющим Россию, вряд ли возможны.
   Финал противостояния непредсказуем. Последние события в Сирии, когда, поражая химические объекты, американцы постарались не испортить взаимоотношения с Россией, скорее говорят о победе разума над амбициями. «Мы избежали конфликта. Надеюсь, этот опыт не будет забыт».
   Игорь Бунин полагает себя куда большим оптимистом, чем Дмитрий Тренин. «Владимир Путин ищет компромиссы. Об этом можно судить по первой части недавнего послания президента Федеральному собранию, где говорилось об экономике и социальных вопросах. Вторая часть, конечно, тоже впечатлила.
Интересен оказался разговор о том, какая держава может считать себя великой. По мнению Тренина, та, что «не позволяет доминировать над собой».
   Мы сами выдумали себе «травму» от распада СССР, – считает Михаил Виноградов, – и решили: стране нужна мощная внешняя политика, подпитываемая ощущением, что в любом случае мы становимся на стороне добра. Внешняя политика, геополитика, как ключевой вопрос выживания, стал более важным. Вот, правда, цели не были определены.
   Вследствие этого многие события, включая те, что произошли в 2014 году, слабо анализировали. Почему произошел распад СНГ? Почему возникла проблема взаимоотношений России со славянскими странами, с православными государствами. Что за февральская история с ЧВК и т.д.?
   Готов ли Трамп начать переговоры, – спросил Бунин. По мнению Бориса Макаренко, готов. Россия не готова. Во всяком случае в ближайшее время.
   «Что бы мы не говорили, мы знаем, что победить в этом противостоянии мы не можем. Значит, надо упорствовать. Но идеологии кончились, на смену им приходят цивилизационный разрыв, цивилизационное противостояние. Прошли времена 2014-2015 года, когда на высоком гребне патриотической волны мы доказывали, что Европа предала христианские ценности, что Россия – единственное место, где эти ценности остались. От неспособности решить более серьезные проблемы у себя, мы уходим в пустую риторику».
   А Алексей Макаркин считает, что Россия куда более осторожна, чем ее представляют. Однако за рубежом она предстает, скорее, с лицом не Пушкина, а Стрелкова или Моторолы. Каждый раз, когда Путин принимал значительные решения – Крым, Украина, Сирия – они носили, с точки зрения президента, глубоко вынужденный характер. Он исходил из того, что мы в этих случаях оборонялись. Все эти решения, конечно, вписываются в общую стратегию противостояния Западу. Но они и отталкивают Россию от Запада.
Между тем, как предложил Дмитрий Тренин, обществу нужно не ограничиваться простым одобрением или критикой Кремля, а предлагать свои решения проблем. «А мы этого не делаем. Так проще».


Дмитрий ТРЕНИН
Дмитрий ТРЕНИН:
«Причина гибридной войны – не Крым, не Украина, не Эдвард Сноуден, а невключение России в мировую систему безопасности после окончания холодной войны и нестыковка российского и американского взглядов на мировое устройство и на самих себя. Вот фундаментальная причина того, что происходит сейчас».
Михаил ВИНОГРАДОВ
Михаил ВИНОГРАДОВ:
«Стоит ли, борясь за миноритарный пакет в мировой политике, делать вид, что борешься за контрольный?».
Борис МАКАРЕНКО
Борис МАКАРЕНКО:
«Надеюсь, что и Москве, и Вашингтону хватает ума не доводить дело до войны из-за какого-то Асада. Я исторический оптимист, я верю, что Россия в очередной раз найдет лучший выход. Но на близкую перспективу я, скорее, пессимист».
Анна ПРОСЕЛКОВА
Анна ПРОСЕЛКОВА:
«Конечно, заседание очень интересное. Но как-то сегодняшние эксперты настроены слишком пессимистично. Я, как женщина, верю, что в любом положении можно найти здравое решение, разумный выход. Как бы стороны ни старались доказать друг другу, кто сильнее, лучше – компромисс. Мы все хотим жить и наши правители тоже. Мир лучше, чем любая война».
Дмитрий ГОРОДЕЦКИЙ
Дмитрий ГОРОДЕЦКИЙ:
«Как всегда, выступления квалифицированные, с хорошими аналогиями. Но, на мой взгляд, этот драматический разрыв между пессимизмом высокопрофессиональных экспертов, с одной стороны, и восторженным, оголтелым, шапкозакидательским, якобы, общественным мнением, надо устранять. В противном случае это далеко нас заведет. Я спросил Дмитрия Витальевича, как повел бы себя в этой ситуации американский предприниматель, филантроп Эндрю Карнеги? Тренин уверен, что он постарался бы демпфировать взаимоотношения между США и Россией».