«Галопад», таким старомодным словом обозначил жанр спектакля режиссер-постановщик, заслуженный деятель искусств России Владимир Иванов. Галопад – этакий танец, пляска, в которой кавалер с дамой, обняв друг друга, скачут вместе. Это гимн актерству, театру. Это идея автора «Мертвых душ» – создать ощущение несущейся неведомо куда жизни, потерявшей точку опоры. В пляс пустились двое – Мария Аронова и Владислав Гандрабура. Казалось бы, ну что нового можно рассказать о похождениях Павла Ивановича Чичикова, бывшего коллежского советника, выдающего себя за помещика? Вот уж почти два века известно – приезжает он в некий губернский «город N», успешно входит в доверие к сколько-либо важным обитателям города... Иванов, слегка изменив первоисточник, пустил последнюю, XI главу поэмы в начало, поведав, насколько «темно и скромно происхождение героя». Что наставление отца «товарищ или приятель тебя надует и в беде первый тебя выдаст, а копейка не выдаст» крепко заронилось в душу героя. Что в жизни он показал оборотливость почти необыкновенную, умел сообщить лицу приятное выражение и даже что-то благородное в движениях. Являя то этакую развязность, то требуемое ситуацией подобострастие. Все оказалось в нем, что нужно для этого мира: и бойкость в деловых делах и умение преодолеть трудные препятствия. Ведь ему мерещилась впереди жизнь во всех довольствах, со всякими достатками; экипажи, дом, отлично устроенный, вкусные обеды — вот что беспрерывно носилось в голове его. Калейдоскоп невероятных преображений двух актеров – главная и удивительная черта спектакля: Ноздрев, кучер Селифан, Манилов, Софья Ивановна «просто приятная дама», слуга Петрушка и зрелая дочь, с лицом, как будто бы на нем происходила молотьба гороху... Спектакль завораживал, поскольку дарил не только эстетическое удовольствие и интерес, когда не представляешь, какой кунщтюк семейный дуэт выкинет в следующую минуту, но и пищу для ума. Иногда шут-герой, уходил в монолог и даже становился вдруг похож на автора поэмы. С его горькой правдой о действительности, о сути человека, которая как-то не меняется с веками... И задавался вопросом – почему не добродетельный человек все-таки взят в герои, а «пора наконец припрячь и подлеца!». Завершился спектакль, к клубным зрителям присоединились артисты. Мария Аронова, кажется, еще не пришедшая в себя от этих ярких – сценография и костюмы заслуженного художника России Максима Обрезкова – но непростых в использовании костюмах, толстинок, масок, сквозь которые, оказывается, плохо видно и слышно. И играть в них «трудноватенько». Вышла и... продолжила представление. Держать в тонусе зрителя, собеседника – в ее характре. Умна, остроумна, лаконична и по-особенному красноречива, когда речь заходит о работе с ее педагогом по Щукинскому училищу Владимиром Ивановым. В Вахтанговском он поставил 14 спектаклей, «Мертвые души» – шестой спектакль Иванова с участием Ароновой. И место артиста в театре она оценивает более чем трезво. «Театр – это огромная машина, театр зарабатывает. Продать спектакль – Аронова-Маковецкий, Аронова-Гуськов, Аронова-Симонов просто. А дать возможность мне в этих стенах! работать с моим ребенком. И поверить в то, что мы «сделаем дело», что зрители в театр пойдут и зал будет полон... На рынках антрепризного театра одна фамилия не продается. Продаются, как минимум, две известных фамилии. А здесь – Гандрабура! Кто это? Счастье, что театр, Владимир Иванов в нас поверил. И состоялось это благодаря Кириллу Игоревичу Кроку. Вот все и получилось. Полгода, – подчеркнула актриса, – когда театр не работал в пандемию, директор каждого из нас, даже студентов Щукинского, которые принимали участие в спектаклях, содержал». Слышать дифирамбы в свой адрес Ароновой не привыкать. Услышать похвалы в адрес партнера-сына было особенно приятно. Она рассказывала о том, как Владимир Иванов сценическую версию писал с режиссером Андреем Тупиковым во время пандемии на дачах. О случайном рождении идеи – двум актерам сыграть все образы из «Мертвых душ». О мечте «хоть на шажок приблизиться к райкинской эксцентрике, мгновенных переодеваниях и перевоплощениях». О потрясающем хореографе Сергее Землянском, работы которого всегда ассоциируются со словом успех. О том, как рождалась сцена двойников Чичиковых у зеркала. «Основана на дурацких движениях, а выглядит фантастически, завораживающе». То, что задумывалось как «традиционная встреча с артистами» вылилось в душевную клубную беседу. С возможностью заглянуть «в закулисье», узнать, как в «застольный», репетиционный период рождались завораживающие потом зрителя сценические «пустяки». Эффект глубокого кресла, в котором, прямо скажем, немаленький Чичиков-Гандрабура вдруг превращался в лилипута. Случайно придуманное Владиславом жуткое, загробное хрипение Плюшкина. Коробка, из которой Коробочка помахивает ножками, куры, овечки, младенец с белым лицом... Сколько этих умопомрачительных мелочей делают спектакль живым, веселым, на что зал мгновенно реагирует смехом. Аронова создала эффект присутствия на театральных читках. Такого погружения за кулисы в клубных театральных посиделках пожалуй еще не случалось. Александр Петрович Кудрявцев, обратившись к «глубокоуважаемым лицедеям» сообщил, что с некоторым опасением шел на спектакль. «Тем более в моем возрасте, когда еще в старом МХАТе я видел в роли Чичикова Владимира Белокурова, Василия Топоркова и иных исполнителей всей этой гоголианы в разные времена, этого серпантина, бесконечного движения, воспарения духа, языка. Но я смотрел и понимал, что сегодняшний спектакль, это не «Мертвые души», это весь Гоголь, вся его ярмарка множества образов, с фантасмагорией и перепадами настроения, которые так характерны для гения. Все это мы с удовольствием переживали фактически за каких-то три часа». Елена Опоркова сравнила театр с оазисом, который удивительным образом вот уже более ста лет сохраняет традиции основателя, Евгения Вахтангова. «И «Мертвые души» как раз воочию нас возвращает в ту атмосферу комедии дель-арте, комедии масок, превращения, кабаре, цирка и при этом торжествующего смысла, и это самое главное. Владимир Иванов верный вахтанговец, я видела много его спектаклей, он не мог не сделать «Мертвые души» вкусным, ярким веселым, современным и с большим уважением к тексту. Этим Иванов всегда отличался». «Мы с вами посмотрели великое множество спектаклей, уж «Мертвые души» каждому известны чуть ли не наизусть, хрестоматийное произведение. А ощущение – сделал открытие Сергей Калашников – что увидели сегодня абсолютно необычную вещь. Играют два актера, казалось бы, камерное представление, а впечатление большого полотна, поскольку создан целостный мир Гоголя. Кому рукоплескать – ну, конечно, артистам; конечно, художнику, потрясающие костюмы; конечно, хореографу – какая телесная выразительность. Я немею от восхищения перед сценаристами: как передать поэму такими яркими, крупными, уникальными мазками!». Текст: Виктория Чеботарева Фото: Василий Редкин |