Моцарта не отравили, его затравили Спектакль «Амадей» поставлен по знаменитой пьесе Питера Шеффера, одной из «жемчужин» драматургии 20-го столетия. Это современный взгляд на вечный конфликт таланта и посредственности, творца от бога и ремесленника.
Антонио Сальери в последний день жизни пускается в воспоминания. Реминисценции не лишены самокритики. Анализируя творчество конкурента, который записывает музыку легко, «без единой помарки», высоко ценил талант Амадея. Он видел «абсолютное совершенство» в музыканте-виртуозе, импровизаторе, композиторе, оказавшем большое влияние на мировую музыкальную культуру.
Что и послужило поводом к цепочке неблаговидных поступков, интриг. А впоследствии привело к гибели Моцарта.
Как известно, два столетия спустя Сальери был оправдан. Формально он не отравил Моцарта. Но сам-то он понимал, каким образом довел великого композитора до смерти. А на одре не лгут. Ни себе, ни зрителям.
Справедливости ради надо сказать, что не только Сальери не без оснований недолюбливал Моцарта – гениального, легкого, позволяющего вести себя подчеркнуто вызывающе, вульгарно... И Амадей также поначалу испытывал неприязнь к оппоненту. Не скрывал презрения к «итальяшке», гастарбайтеру, получившему высокий пост придворного композитора и множество других привилегий.
Со временем Моцарт считал, что в лице Сальери обрел друга. Но, как известно, дружба недоброго человека опаснее его ненависти.
Вряд ли Марку Розовскому была бы интересна просто история взаимодействия двух композиторов. Она – лишь первый, внешний слой представления. Спектакль глубокий, философский, многоуровневый. Он – о торжестве посредственности, во все века умеющей устраиваться в жизни куда лучше, чем это удается обладателю таланта. Музыка Моцарта в нем звучит не фоном, а значительным аргументом в диалоге заурядности и обладателя дара, земного и возвышенного.
А еще это спектакль о формальном лидере, императоре Иосифе II, которому нукеры могут внушить все что угодно. Главное, чтобы были праздники и фейерверки.
По окончании спектакля, как всегда – встреча с творческим коллективом на клубном фуршете. Но на этот раз как-то по-особенному тепло, по-дружески, весело.
Анжелика Матвеева, открывая встречу, подчеркнула, что спектакли-долгожители – большая редкость. Поставленный в 1984 году Марком Розовским в сотворчестве с Аллой Коженковой во МХАТе «Амадей» из их числа. Спектакль – абсолютная легенда. На нем выросло целое поколение актеров, поколение «Моцартов», их было четыре, поколение публики... И вдруг мастер решает поставить во второй раз прекрасную пьесу Петера Шеффера. Зачем?
Розовский приветствовал гостей – я уважаю ваше клубное сообщество и очень рад, что театр имеет возможность сегодня вас принять в качестве зрителей. Необычное время, оно окрашено пандемией. Без зрителей театру худо. Но что поделать, все театральное искусство мира в состоянии комы. Спасибо Вам за поддержку нашего театра.
Алла Владимировна Коженкова поведала о необычном знакомстве с молодым режиссером Розовским, в его Московский студийный театр «Наш дом» попасть в который было невозможно, «пробирались через окна туалета». «Я подошла к мастеру в ленинградском троллейбусе и познакомилась. Так мы стали дружить».
«С талантливейшей, гениальнейшей Алкой Коженковой я делал самую первую свою работу, спектакль «Бедная Лиза», на сцене Большого драматического театра Георгия Товстоногова в 1972 году. В 1975 году в Ленконцерте мы с ней поставили первую в СССР рок-оперу «Орфей и Эвридика». Затем дружба перенеслась в Москву. Это была наша молодость, наша компашка».
Любопытная история предшествовала появлению спектакля «Амадей» в МХАТе имени А.П. Чехова. Если сейчас получение роли молодым актером Табаковым в академическом театре звучит как незначительный факт, то в 1984 году – как нонсенс. Ведь кто-то помнит, а интересующиеся знают, как актеры «Современника» относились к уходу Ефремова во МХАТ. Мягко говоря, не поддерживали.
«И я, – вспоминает Розовский, – был мостом, благодаря которому Олег Табаков оказался во МХАТе в качестве актера, в союзе с Ефремовым, получил ректорство в школе-студии МХАТ, а затем и возглавил его. Вот такая театральная история.
Да, я хотел поставить «Амадей» заново. Он кассовый, с историей, мы делали его в память об Олеге Павловиче. Но изначально стояла задача не повторить, не вступить в социалистическое соревнование с гением Табакова, а найти иной путь для освоения пьесы Шеффера. Для этого нужна художественная воля и талантливые артисты».
И Марк Григорьевич с удовольствием представил «опорных людей в театре»: Заслуженного артиста России Александра Масалова, сыгравшего Антонио Сальери, Игоря Скрипко (Моцарт), Николину Калиберду (Констанция), Константина Иванова (император Иосиф II) и других талантливых индивидуальностей.
Делились впечатлениями, ощущениями и клубные театралы. Для Сергея Калашникова спектакль оказался открытием не только из-за глубины постановки, прекрасной игры актеров. Больше всего он был поражен творческой фантазией Аллы Коженковой.
«Мне, человеку, далекому от театра, всегда представлялась странной профессия театрального художника, сценографа, художника по костюмам. Я понимал – это нечто, дополняющее главное, работу режиссера и актеров. И вдруг я увидел настоящий спектакль костюма! Как преображались герои, оказавшись в других одеяниях. Настоящее искусство художественного языка».
Владимир Девятов, человек, напротив, причастный к сцене, обратил внимание на высочайший уровень игры актеров.
«В последнее время редко увиденное в театре может довести до слез, сегодняшний спектакль потряс. Приходя в театр «У Никитских ворот» понимаешь, что репертуарный русский театр жив. Мы в этом убедились».
Владимир вручил цветы директору, музыкальному руководителю театра, жене Марка Розовского Татьяне Ревзиной.
В заключение встречи Марк Григорьевич пригласил Английский клуб на ближайшие премьеры театра. Спектакли-откровения, где он, как ученик Георгия Товстоногова, продолжает отстаивать эстетические ценности, гуманистические позиции.
«Если вы решите ходить в театр «У Никитских ворот», это будет не самое худшее времяпрепровождение. А для нас – продолжение нашего знакомства, дружбы и общения. Клуб – это общение, театр – это средство общения. Здесь наши задачи смыкаются».
Текст: Виктория Чеботарева
Фото: Василий Редкин
ЛЮДИ И МНЕНИЯ
Анжелика МАТВЕЕВА:
«Я видела Сальери в исполнении Олега Павловича. И, признаюсь, шла сегодня на «Амадея» с некоторым внутренним страхом. Напрасно побаивалась. Замечательный спектакль. Совсем другой, пространство другое, артисты другие, энергетика другая. Но по-прежнему абсолютное ощущение радости от творчества. Вечер сегодня получился очень театральный. Времена непростые, мы так соскучились по настоящему театру. И сегодня он был. Классический, красивый, психологический, умный. У нас получилась клубная театральная ложа. Ведь спектакль играли сегодня только для нас».
Владимир ДЕВЯТОВ:
«Гениальная постановка, великолепное решение, очень серьезное прочтение пьесы. Этого нам сегодня очень не хватает. Нас подавляет «легкий жанр», которым сейчас заполнено телевидение, различные шоу, индивидуальные арт-высказывания в интернете, все то, что почему-то преподносится как искусство, являясь его антиподом. А здесь – настоящее искусство. При всех сложностях, обусловленных карантином, полупустых залах, артисты работают на полную мощь. И производят неизгладимое впечатление. Это нужно смотреть, это нужно продвигать, обсуждать».
Елена ОПОРКОВА:
«Театр «У Никитских ворот» – это особая марка. Здесь всегда честность, подлинность, настоящая, старая, традиционная школа игры, по которой мы сегодня очень скучаем. Сегодняшний вечер был возвращением к подлинному театру, классическому искусству. Главное, как всегда у Розовского, его спектакли очень актуальны. И сегодня посредственность воинствующая, давящая таланты, зачищает пространство только для себя. Мы в очередной раз убеждаемся, что так было во все времена. Может быть Моцарта не травили, но его затравили. И такое происходит по сей день».
Яна ЛЫСЕНКО:
«Мне понравился спектакль. Потрясающая игра. Невероятно красивые костюмы. Замечательное действие. Да и тема непростая, особенно если попытаться сравнить с тем, чем потчуют сегодня зрителей современные театры, стараясь их развлечь. «Амадей» заставляет задуматься, что-то переосмыслить. Он остается в ощущении, в памяти».
Татьяна ПЕЧНИКОВА:
«Тема драматичной судьбы Моцарта, мне кажется, очень важна. Спектакль «О Моцарт! Моцарт…» на сцене «Новой оперы» идет столько, сколько существует сам театр. Погрузиться в эту тему, поставить такое действие может только философ и гений. И у нас в театре, и во МХАТе, и здесь, «У Никитских ворот» получились очень философские высказывания. Сегодняшний взгляд Розовского, его трактование пьесы, сценография, костюмы, яркая игра актеров – все органично. Чувствуется и время, и характеры. И то, что зависть, противостояние бездарности и таланта, по всей видимости, проблемы вечные. И это не только на поприще искусства, в любой области».