ИЗМЕНЯЕМОЕ НАЗВАНИЕ
| ИСТОРИЧЕСКИЕ МАТЕРИАЛЫ |
ОТЕЦ-ОСНОВАТЕЛЬ АНГЛИЙСКОГО КЛУБА
Не знаю, из посуды чьего производства ели члены Санкт-Петербургского Английского клуба во время торжественного обеда, посвященного 230-летию со дня его основания. Я же при работе над этими страницами пью чай из чашки, которая была сделана на заводе отца-основателя Санкт-Петербургского Английского собрания. Вербилки – старейший подмосковный фарфоровый завод, и ныне выпускает прекрасную посуду.
Русско-английские деловые связи установлены были очень давно. В Москве для приезжих англичан был даже построен специальный Английский двор, а царь Иван Грозный собирался свататься к одной из английских королев, когда собственных семи жен ему стало недоставать.
Так что появление в Петербурге английского купца не было чем-то особенным. Более того, английских купцов и вообще выходцев из туманного Альбиона было так много, что они решили создать для совместного времяпрепровождения небольшой клуб, названный Английским. Известно, что англичане народ очень консервативный придерживающийся раз и навсегда установленных обычаев. И в каком бы конце света они не жили, везде создавали собственные клубы. Эта давняя традиция сохранялась на протяжении не только 18, но и даже 20 столетия. Об этом рассказывает, в частности Соммерстет Моэм в своих многочисленных рассказах. Приехал Гарднер в Россию задолго до создания не только Английского клуба, но и знаменитой фарфоровой мануфактуры – в 1746 году. В Санкт-Петербургской Коммерц-коллегии он был зарегистрирован в качестве лесопромышленника, и занимался торговлей лесом. Однако и в те времена лесные богатства России, видимо давали не самый надежный доход, так что Гарднер предпринял попытку расширить свое дело. 1 декабря 1765 года он подал челобитную в Мануфактур-коллегию, в которой высказывал намерение «завести собственным иждивением» фабрику, дабы делать на ней «разную фарфоровую посуду из российских материалов». Заодно Гарднер просил себе налоговые льготы на десять лет, почетное звание и освобождение от постоя. Льгот ему, увы, дано не было, в звании «первого основателя фарфоровой фабрики в России» также было отказано – к тому времени уже действовал Императорский фарфоровый и один частный заводы, а вот от постоя его фабричные были освобождены. С налоговыми льготами в России, как видно тяжело было не только во времена господина Починка. 18 января 1766 года последовало разрешение Гарднеру обзавестись фабрикой «вне Москвы и Московского уезда», в уезде Дмитровском. Фарфор в то время был делом новым, найти знающих мастеров было очень трудно, но Гарднер проявил редкостные способности. Он же добыл секрет производства фарфоровых изделий. Нашел Гарднер и способ обойти российские законы – как иностранному поданному, ему не разрешалось иметь крепостных крестьян для работы на фарфоровом производстве. Тогда он купил крепостных на имя своего приятеля капитана Василия Выродова. Только в 1779 году Гарднер получил право в порядке исключения лично по указанию императрицы Екатерины Великой на владение крепостными крестьянами. Фабрика к этому времени была очень известна, ее продукция пользовалась большим спросом. К тому же помогли и связи Граднера в Английском клубе столицы, в который в это время уже входило все высшее петербургское общество. Гарднер внимательно наблюдал за русской жизнью. В обществе «едали на серебре и злате», но очень любили фарфор. Тогда он в России был в диковинку, его завозили из-за границы, преимущественно из Мейсена. Императорский фарфоровый завод своих изделий на сторону не продавал, а фарфор хотелось иметь буквально всем. Так что Гарднер со своим начинанием попал, что называется в самую точку. Первоначально посуда его была не очень хорошего качества – страдало преимущественно белье, то есть не расписанная основа. Зато роспись иной раз не могла не поразить воображение. Краски гарднеровской посуды сохранились и сегодня, нисколько ни потеряв за прошедшие века ни яркости, ни наивной прелести. Можно представить себе, какой любовью пользовалась гарднеровская посуда у современников, отнюдь не приученных к цветовой роскоши. Гарднер был очень опытный предприниматель. Иной раз он шел и на обман покупателя – благо, что тот только рад был обманываться. На своих изделиях Гарднер ставил мейсенскую марку – два скрещенных меча, но только над глазурью, а не под ней, как у настоящего Мейсена. Гарднеровская посуда пользовалась большим успехом. Так, даже Московский генерал-губернатор граф З.Г.Чернышев заказал Гарднеру доделку своего парадного сервиза, изготовленного на мейсенской мануфактуре. Интересно, что как раз во время расцвета Московского и Петербургского Английских клубов на фабрике Гарднера стали делать уникальную посуду, сервизы и отдельные предметы, которые предназначались в качестве подарков высокопоставленным сановникам обеих столиц. Получала их и сама императрица Екатерина Великая, которая была не только любительницей, но и знатоком всего прекрасного, в частности, фарфора. Ведь он появился в России при ее жизни. Английский клуб оказал Гарднеру весьма существенную помощь в налаживании деловых связей, в том числе и в получении больших заказов на изготовление фарфора. Как, вероятно, помнит читатель, Первый Английский клуб в Петербурге, точнее его безымянного предшественника, содержал Корнелий Гардинер – выходец из Голландии. Однако к началу 1770 года доходов от этого собрания стало явно недостаточно. Гардинер разорился. Тогда за дело взялся предприимчивый Гарднер. Он предложил учредить вполне официальный Английский клуб. 1 марта 1770 года 38 господ учредителей подписали его Устав из 12 пунктов. Вскоре число соучредителей увеличилось до 50, а уже осенью того же года были избраны перовые русские старшины клуба. Число его членов достигло 300 человек. Гарднер в их среде почитался особо. Почет и уважение Гарднер заслужил не только как основатель Английского клуба. Гарднер-предприниматель пользовался также большим доверием. Благодаря связям в Английском клубе ему были заказаны замечательные парадные орденные сервизы для Императорского двора – Георгиевский, Андреевский, Александровский и Владимирский. Это были очень крупные заказы. Так, самый большой, Владимирский сервиз был предназначен на 140 кувертов и стоил он громадные деньги – 15 тысяч рублей. Фарфор и деловые связи в Английском клубе открыли иностранцам Гарднерам доступ в высшее русское общество. Гарднеры получили не только русское гражданство, но и дворянский титул. Высокохудожественный гарднеровский фарфор считался настоящим произведением искусства. Гарднеры всегда стремились выделиться из рядовых предпринимателей. К этому обязывала и дворянская честь, некогда очень высоко почитавшаяся. Гарднеровский фарфор ценился наравне с изделиями Императорского фарфорового завода. Жизнь лучшего частного фарфорового завода России была очень долгой. В 1892 году наследники Гарднера продали свою фабрику Матвею Сидоровичу Кузнецову – «фарфоровому королю», у которого ее реквизировали большевики. Вербилики – одна из лучших современных фарфоровых фабрик страны и сегодня. К сожалению, более конкретных сведений об основателе Петербургского Английского клуба нет – во время гражданской войны его архивом топили детский сад, располагавшийся в имении Гарднеров - Корешове, в нескольких километрах от завода. Справочники позволяют уточнить, что в Москве Гарднеры были близкими соседями Пушкиных. Жили на Немецкой улице, в Гарднеровском переулке в приходе церкви Богоявления в Елохове, где был крещен великий русский поэт. Много времени Гарднер проводил и в Петербурге, а вот в Вербилках, на фабрике, жил только в летнюю пору. А.Буторов
|
