ИЗМЕНЯЕМОЕ НАЗВАНИЕ
Это – не кризис Да, как и прогнозировал МЭР, Европа стагнирует, рост её экономики в 2012 году составил 0,5%ВВП, в следующем году можно ожидать или нулевой рост или спад на 0,1-0,2%. Однако вопрос о темпах роста и кризисе носит многофакторный характер. Например, Японии вот уже 10 лет неплохо существует с нулевым ростом ВВП. Никто из цивилизованных стран не может себе позволить долг более 230% ВВП, а японцы при этом живут нормально. Страна готова к некоторому экономическому росту, по прогнозам МЭР, до 1% ВВП. В тоже время Испания и Италия, с долгом около 100% ВВП, оказались в кризисной зоне. Не говоря о Греции с ее 140-160% долга. Так что для возникновения кризисных условий в экономике имеют значение многие институциональные, инфраструктурные факторы, не все из которых мы понимаем. Не следует ожидать второй волны мирового кризиса. Потому, объяснил Клепач, что при всех дисбалансах, проблемах в корпоративном секторе, в динамике американского экспорта, иных накопившихся рисках, США демонстрируют не высокий, но вполне приличный рост, выше ожидаемого: 2,3% ВВП. Китай, Индия и другие азиатские страны отличаются довольно высокими темпами роста. Хотя, не исключено, что экономика Китая замедлит его (в 2012 году – 7,5-7,8%). Но главное, заявил Клепач, мир вступает в новую фазу экономического развития. В 2000-е годы мировая экономика в среднем росла на 4% и выше. Активно развивались рынки. Цены вышли на рубежи, которых в середине 2000-х годов никто не ожидал. МЭР постоянно спорил с Минфином, убежденным, что цены на нефть в «следующем году» обвалятся, а значит в бюджете надо заложить их снижение. 6-7 лет назад российские и зарубежные исследования убеждали, что 30 долларов за баррель – равновесная цена, потом, что 50-60 долларов, а всё остальное считалось перегревом экономики. Сейчас мир пришёл к выводу, что нормальная цена – 90-100 долларов. Кстати, заметил Клепач, наиболее вероятными оказываются прогнозы министры энергетики Саудовской Аравии. Сланцевая революция Появление исследований и технологий, позволяющих добывать сланцевую, битуминозную нефть, означает рывок в отрасли. Но к чему он приведет, пока оценить трудно. Издержки составляют около 40- 60 долларов за баррель и это далеко не предел. А стало быть эти проекты очень чувствительны к тому, что будет происходить с мировыми ценами. Но уже ясно, что мировой энергетический баланс ожидают революционные изменения. Международное энергетическое агентство уверенно, что до 2020 г. США обойдут Саудовскую Аравию и Россию по объемам добычи нефти и станут крупнейшим в мире производителем черного золота. Позиция МЭРа в этом плане осторожна. Да и сами американцы пока оценивают свои перспективы консервативно. Что касается газа, здесь больше оснований утверждать возможность США стать экспортерами. Но тоже при значительном существенном росте издержек. Цена американского газа, скорее всего, будет около 200 долларов за тыс. куб. Если прогноз о перенаправлении энергетических потоков оправдается, избыток нефти вполне будет потреблен Китаем и Индией. Мир ещё долго будет базироваться на углеводородах. Хотя картина потребления неизбежно будет меняться. Она не будет уже такой, как была до 2000 года. Клепач дал прогноз – на относительно стабильные цены в реальном выражении на нефть, на газ – «скорее всего со снижением, во всяком случае, до 2020 года». Стратегию надо менять Для России это означает, что мы не можем рассчитывать на выигрыш от повышения цен ни на нефть, ни на газ. У нас не будет возможности существенно нарастить экспорт углеводорода, на чём, следует признать, во многом строятся наши среднесрочные и долгосрочные планы. Хотя перспективы увеличения экспорта, во всяком случае, газа, существуют. Это скорее вопрос конкуренции, формы. Реализовать проект под названием «сжиженный газ» можно к 2020 году. Но вклад ТЭКа в темпы роста и в денежные потоки России ограничен. Что поддержит экономический рост страны в среднесрочной, а тем более в долгосрочной перспективе, спрашивали члены Клуба? Ответ представителя МЭР не отличался оригинальностью: в России должна кардинально поменяться ситуация и с внутренним спросом, и с конкурентоспособностью наших товаров. Не прозвучало новостью, что по параметрам производительности в авиастроении, в электронике, да и в автомобилестроении мы уже в разы уступаем Китаю. Поэтому стоит задача, за 3-4 года выйти с новыми продуктами, новыми параметрами качества, издержек и эффективности производства. А это потребует больших управленческих усилий и инвестиций. Вряд ли нам удастся соответствовать намеченному президентом желанию в 1,5 раза поднять производительность труда к 2018 году. По Клепачу, более вероятен её рост в 1,4 раза. В контексте значительного отставания России относительно мировых показателей, серьезным рывком могло бы быть развитие авто- и авиапрома, что означает промышленную революцию на многих предприятиях. Огромные резервы – в сфере логистики, торговли, металлургии. Но все зависит от условий, которые создает государство – кто бы сомневался. И от того, как работает бизнес. Но даже рост производительности труда в 3% в год – рост, не спад. Мы – не тихая гавань. И у нас есть серьезные возможности и большой потенциал рынка, он интересен иностранным компаниям. Их притягивает практически весь спектр пищевой продукции, рынок автомобилей, сельхозтехники и т.д. Разные траектории развития Интересно участникам встречи показалось отношение замминистра к бюджету. Он принят. Но бюджетные параметры, убежден Клепач, придётся корректировать, так как они не позволяют реализовать экономические планы, декларированные правительством – по развитию образования, здравоохранения, есть программа по науке и технологиям, пакет промышленных программ: авиация, судостроение. Программа по транспорту уже рассмотрена, но это вариант-минимум, с оговорками, что к 1 июля 2013 года будет представлена ее существенная корректировка. Увеличивать траты можно в пределах модификации бюджетного правила. Что приведет к дефициту бюджета чуть более, чем в 2% ВВП. С одной стороны – нагрузка. С другой – цена преобразований, которые откладывать уже нельзя. Придётся принимать серьезные стратегические решения. Преференции поддерживающим реальный сектор Заявленный второй спикер, заместитель министра финансов Алексей Саватюгин подъехать на заседание Ложи не смог. Вместо него был другой представитель ведомства – Александр Комков. Он коротко рассказал о перспективах развития финансовых рынков. О вызывающей бурные споры величине Стабфонда: когда цены на нефть в 2008-2009 году были ниже 50 долларов в течение 4-5 месяцев Резервный фонд практически «обнулился». Если к кризису в нём было почти 5 трлн. рублей, то к началу 2011 года он снизился до 700 млрд. Анализ облигационного рынка, масштаб привлечения евробондов, по мнению Комкова, говорил о росте долгового рынка. Кредитование банками нефинансового сектора к октябрю-ноябрю демонстрировало 16-17-% темп роста. Но что макроэкономисту казалось неплохим результатом, вызывало немало вопросов у участников встречи. В частности они пытались выяснить причины дороговизны кредитов в родном отечестве. Довольно интересным показалась высказанное Комковым предложение относительно «выравнивания» налогообложения всех сегментов финансового рынка. Поскольку этот институт призван трансформировать сбережения в инвестиции, не стоит ли дать приоритет именно тем секторам финансовых рынков, где деньги идут не на обогащение владельцев акций при их перепродаже, а там, где они добираются до реального сектора. |
