Художественная авантюра Высокий профессионализм, здоровый фанатизм и пара лет понадобились сотрудникам Музея русского импрессионизма для создания выставки «Другие берега. Русское искусство в Нью-Йорке. 1924». А без фанатизма наверное и невозможно было бы спустя почти столетие отыскать, собрать сто экспонатов из более тысячи, что в 1924 году были представлены в залах Большого Центрального дворца на Манхэттене.
Поиск, – рассказала куратор выставки Ольга Юркина, – вели по российским и зарубежным музеям, частным коллекциям. Важно было не столько выстроить логистику попадания «материала» на выставку в музей, сколько атрибутировать каждую работу, проявляя особую тщательность. В некоторых музеях даже специалисты не могли быть уверены наверняка в участии того или иного произведения на первой Выставке русского искусства в США в 1924 году. Иногда маленький листочек, которым американцы непременно помечали работу в уголке с тыльной стороны, обнаруживали только в Москве.
На стенах – полотна лучших художников России конца XIX - начала XX века, Льва Бакста, Игоря Грабаря, Бориса Григорьева, Михаила Ларионова, Ильи Машкова, Петра Кончаловского, Бориса Кустодиева, Зинаиды Серебряковой и многих других. Потрясающая «Виолончель» Василия Шухаева. И тут же – художники сегодня менее известные. «Зимний пейзаж» Семена Павлова, мгновенно отсылающий память зрителя к черно-белой графичности зимних работ Питера Брейгеля. Фарфор, скульптура Коненкова, графика, книги, архивные фотографии, рассказывающие о беспрецедентной по своим масштабам выставке в 1924 году.
В числе основных организаторов поездки был Игорь Грабарь, в то время попечитель Третьяковской галереи. Человек с характером, энергичный, он хотел познакомить заокеанских зрителей с искусством новой страны. Как человек деловой, практичный он желал помочь друзьям-художникам, часто бедствовавшим, заработать на продаже работ состоятельным американцам. Инициаторами поездки также были Сергей Виноградов, ученый Иван Трояновский, они привлекли средства издателя Ивана Сытина, и художники Илья Машков, Константин Юон, Константин Сомова. По пути в США Игорь Грабарь заехал Швецию, забрал там работы Кустодиева, Серова, Голубкиной, застрявшие там на десять лет после Балтийской международной выставки искусств и промышленности из-за Первой мировой войны.
Сергей Виноградов – особая личность. Художник, влиятельный арт-консультант России начала ХХ века, именно он увлек коллекционированием братьев Морозовых, а впоследствии курировал их собрания. Подчеркнуто легкие и радостные сюжеты картин Сергея Виноградова никогда не отражали драматических событий России тех времен. Не чувствовалось их и в творениях других художников. Авторы отправляли свои давние работы, их повторения, делали новые, ориентируясь исключительно на позитивное восприятие мира. Выставка-то задумывалась коммерческая.
На ее афише красовался кучер «Лихач» Бориса Кустодиева. Образ веселого бородача также явно не соответствовал той России. Его американцы вовсе приняли за русского Деда Мороза. К началу 1920-х, в США уже не было конного транспорта.
Исаак Бродский, сделавший себе имя на портретах советских лидеров, отправляет к другим берегам прекраснейшие «Старые лодки». Конечно, и это была не пропаганда советского строя. Портрет витальной, полнотелой красавицы-крестьянки в красном – кисти Абрама Архипова. Суровый древнерусский воин с полотна «На страже» Виктора Васнецова. Другая Кустодиевская работа – рассказывает Ольга – это уже не читающий газету господин, а в том же интерьере дородный купец в богатой шубе. Портрет эпохи вышел нарядным, сказочным и, согласно моде, немного импрессионистичным.
Художественный Нью-Йорк, конечно, ориентировался в своих вкусах на Европу начала века. Привезенное русское искусство казалось экзотическим. Несмотря на все старания художников, на большой интерес публики к выставке, на турне по 20 городам США и Канады, экономически она оказалась неудачной. В Нью-Йорке было продано около 90 экспонатов, из которых 13 картин Поленова. Среди покупателей были дизайнер Луис Комфорт Тиффани, бизнесмен Чарльз Крейн, Федор Шаляпин и Сергей Рахманинов.
Со временем картины рассеялись по разным коллекциям, музеям, странам. Половина экспонатов вернулась на родину. Некоторые работы иногда всплывают на художественном рынке, их миграция продолжается. Выставка не только позволяет зрителям мысленно оказаться на том легендарном шоу, но и узнать о судьбе части участвовавших в ней картин, их авторов.
Игорь Грабарь вернется в СССР, Сергей Виноградов уедет в Европу, затем навсегда осядет в Риге. Константин Сомов отправится во Францию. Сергей Коненков с супругой задержится в США на 22 года.
Чтобы полностью подтвердить участие того или иного экспоната в легендарной выставке, ее организаторы обращались к архивным документам, воспоминаниям художников, каталогам аукционных торгов, консультировались с музейными хранителями, вели переговоры с коллекционерами, сотрудниками аукционных домов. То, что работа «Офицерский парикмахер» Михаила Ларионова была на американской выставке было подтверждено благодаря габаритам произведения: они совпали с теми размерами, которые были указаны в старинной расписке о получении картины. Кстати эту картину специально для выставки привезли из галереи Альбертина в Вене.
Параллельно с выставкой «Другие берега...» возник другой проект – «Гипотезы». На третьем этаже музея размещены картины, которые, как думают устроители, могли быть показаны в Америке, но не совсем в этом уверены. «В любом случае, работы с нашей выставки, – убеждена Ольга Юркина, – это бесспорное национальное достояние. Их интересно посмотреть сквозь призму того, как они воспринимались в 1924 году. Никто тогда в Нью-Йорке художников не ждал, Они просто сняли здание, разместили свои работы, сделали рекламу. Но по сути это была авантюра». Прекрасная художественная авантюра.
Клубная экскурсия в Музей русского импрессионизма всегда завершается легким ужином в ресторане «Stone crab», где, разумеется, шел разговор об увиденном и услышанном. Благодарили Анжелику Матвееву, именно она «открыла» этот музей для клубных встреч, зная, что здесь всегда очень креативно и профессионально находят темы для выставок, подбирают к ним великолепный зрительный ряд. Нина Миронова подхватила эту мысль: – «А мы все люди со вкусом, легкие на подъем, податливые, быстро реагируем на все хорошее».
Текст: Виктория Чеботарева
Фото участниц встречи
ЛЮДИ И МНЕНИЯ
Анжелика МАТВЕЕВА:
«Это не просто красиво оформленная с множеством неизвестных нам полотен выставка, это дивная, почти детективная история о том, как в течение двух лет музей тщательно собирал экспозицию. И, конечно, большое значение имеет то, что нам представляла экспонаты куратор выставки Ольга Юркина».
Нина МИРОНОВА:
«Присутствие куратора дает больше информации. Уникальная история, уникальные судьбы художников, их произведений. Хорошо, что частично картины, участницы той легендарной выставки в Нью-Йорке, вернулась в Россию. Миграция художественных работ, что меня всегда интересовало, – свидетельство их богатой судьбы. Я с удовольствием смотрела на полотна Архипова, Грабаря, Ларионова, Гончаровой... Такие имена! Большая благодарность тем, кто организовал Музей русского импрессионизма, кто проделал эту кропотливую работу, собрал выставку. Мы – дети СССР, мы привыкли имена многих советских художников видеть исключительно в патриотическом контексте. А они, оказывается, удивительно талантливы и в иных жанрах. Я сужу исключительно эмоционально и мне кажется, что, например, наши импрессионисты как-то теплее, чем французские».
Аркадий КЕРНЕР:
«Выставка картин, написанных, как минимум, 100 лет назад, вызвала очень большой интерес. Восприятие мира художниками того времени практически не отличается от наших ощущений, наших современников. Я уверен, что покажи все эти работы сегодня в Нью-Йорке, успех был бы значительно больше. Публика более подготовлена к такому искусству, чем столетие назад. Меня впечатлили все эти живописцы, некоторых я, к сожалению, не знал, теперь представление имею. Благодарю за это Музей русского импрессионизма и дорогой Английский клуб».
Виктория ГАЛКИНА:
«Искусство – это не только изображение, это еще и отражение времени. На мой взгляд, художники, которые в 1924 году везли свои работы в Америку, не верили, что революционные и постреволюционные перемены в отечестве – это навсегда. Они везли свои художественные представления о прежней России, свое светлое ощущение страны».
Ольга РЕВЯКИНА:
«Интересная, необычная выставка. Не хочется говорить общими фразами, и все же: картины-то прекрасные! Я удивилась, узнав что не было практического интереса к работам художников, что многие авторы «не пошли». У Кончаловского продалась всего одна картина... Полное недоумение, отчего так американцы воспринимали русское искусство? Поэтому интересно было взглянуть на то, что им было мило, а какие полотна они игнорировали – это особая сторона той грандиозной затеи 100-летней давности. А как, с душой, рассказывала Ольга об экспозиции, она «болела» каждой картиной, ведь у каждой своя история обнаружения, проверки ее участия в той, давней экспозиции. Я в восторге от этой выставки».
