Осложнения звездной болезни ГУМ. Бокал шампанского. Приглашение пройти в привычный уютный кинозал. Убедительная картина того, что жизнь Славы Агеева, главного героя фильма «Конец славы» удалась. На звезду, блестяще изображенную Павлом Деревянко, свалился успех. Все соответствует стереотипам этого триумфа. И вызывает практически беспрерывный смех в зале.
Режиссер Марюс Вайсберг известен как автор кинокомедий, мастер легкого жанра. И, казалось бы, зачем устраивать кинопоказ очередной комедии для искушенного клубного зрителя? Но. Владимир Хотиненко и Татьяна Яковлева – профессионалы. И предлагая посмотреть «Конец славы» они не случайно затеяли разговор о современном российском кинематографе. Не так он и прост, как кажется на первый взгляд. Даже если речь идет о кинокомедии.
Был и другой повод. Оператор-постановщик картины – Денис Аларкон Рамирес, сын Татьяны Яковлевой. Но и это не главное. В этом фильме Денис проявил удивительный профессионализм и изобретательность. И это, также, как и крутые повороты сюжета, произвели особое впечатление на искушенных.
А повороты сюжета действительно лихие. Внезапно в жизнь звезды влетают одна неприятность за другой. Востребованный и избалованный в один момент он теряет все. Его лишают роли, наверное, в прекрасном фильме «Кровавый барин», его суперваген! в чужих руках, расторгнут рекламный контракт, разорваны хорошие отношения с семьей, над ним висят штрафные санкции. Все «нажитое непосильным трудом» потеряно. И сам он перемещается в простенькую однушку, переходит на доширак.
Слава вынужденно соглашается на авантюру своего агента Антона похоронить себя заживо, чтобы воскресить карьеру и начать все заново. То, что это кинокомедия, звучало постоянно. Так выбирая «деревянный макинтош» прожигатель жизни по-прежнему требователен – изнутри крышки должно быть «звездное небо», а венок – якобы от Тарантино. Авторам не изменяло чувство юмора, даже когда речь шла о такой непростой теме, как сцена в гробу.
Марюс Вайсберг не первый раз снимает Павла Деревянко, считая его очень талантливым. «В этом же фильме Паша выложился на тысячу процентов. В смысле актерского мастерства, он как пластилин. Ему приходилось сниматься в гробу и при этом оставаться смешным, поддерживать комедию и баланс драматических обстоятельств – это, конечно, очень тонкая грань».
Слава в гробу с видимым удовольствием наблюдает в телефоне за пафосом, с которым проходят его похороны. Все под контролем! Но драматические обстоятельства не заставляют себя ждать – конфидента Антона, единственного, кто знает правду, кто его спасет, сбивает машина... Длительный загробный эпизод вызывает не только улыбку – комедия ведь, но и сопереживание и даже сострадание герою. А исповедь в гробу – это уже совсем не смешно. Да и сама история не так уж и однозначна. А эмпатия, безусловно, возникает и благодаря мастерству оператора-постановщика, Дениса Аларкона Рамиреса. Как можно создать ощущение клаустрофобии?
«Когда мне предложили, я подумал: ну что там снимать! – рассказывает Денис. Интересно, когда тебе задают непростые правила игры, когда понятно, внутри каких ограничений придется придумывать, изобретать, креативить. Я люблю работать в стесненных обстоятельствах, это стимулирует творческую энергию. Например, когда у фильма маленький бюджет. Или, как здесь, – 40 минут в очень маленьком, замкнутом пространстве. Мы снимали эту сцену почти неделю, старались не растягивать: на Пашу ложилась большая нагрузка, проигрывать разные эмоциональные состояния. Придумывали технические уловки, позволяющие с камерой расположиться, перемещаться, изобретали мобильные стенки, заказывали специальные камеры…
Кстати, очень помогла прихоть «звезды» – «звездное небо». Свет образует пространство. Плюс фонарик, телефон, зажигалка – меняя освещение, я, как оператор, мог как-то развлекать зрителя, чтобы он не уставал от одного и того же замкнутого места».
Фильм в начале февраля вышел на экраны, и уже стал финансово успешным. Обсуждая финансовую тему в кино, Владимир Хотиненко привел парадоксальное выражение Жан-Люка Годара «Если авторский фильм имеет успех у публики, значит публика его не поняла». Свое же отношение к фильму Владимир Иванович выразил однозначно: «Вы слышали, как я смеялся. Это может нравится или не нравится, но это профессиональное кино, а единодушие в нашем деле всегда рискованно. Можно ли так легко относиться к смерти? Это же игра, условность, – замечает режиссер, – но ты переживаешь, когда это вдруг становится всерьез».
Нелли Закирова-Гаранян поблагодарила замечательную бригаду, «которая сделала прекрасную, гротескную сатиру на весь наш шоу- и кинобизнес.
«Я, правда, поверила в сценарий, мне захотелось, чтобы Славу откопали. Все это – благодаря прекрасной игре Павла Деревянко. Очень понравилась съемка. У Дениса – золотые руки. Такое чувство света, объема, каждый кадр – картина. Его можно только хвалить, хвалить и хвалить. И, самое главное, фильм вызывает столько разных ассоциаций».
А вот профессиональное мнение Елены Литвиновой: «Конечно, я судила как кинодраматург. Замечательное кино, очень умное. Потрясает микст жанров – это и комедия, и драма, и трагедия, и хоррор. При этом производит впечатление очень цельного произведения. Видна высокая кинематографическая культура авторов, там есть мотивы Тарантино, Полански упоминается. Сценарий очень многослойный, поэтому целевая аудитория этого фильма не ограничена. Фильм интересен и тем, кому нравятся фильмы «Чебурашка», «Холоп» и людям интеллектуальным, эстетам, которые будут искать аллюзии, параллели и прочее. Спасибо создателям».
Марюс Вайсберг в этой картине явно решил зрителям дать повод не только похихикать, но и многом задуматься и даже подискутировать. Чем клубная публика, гости и занялись по окончании сеанса. Находили очень разные смыслы. «Начали фильм с морализаторства, завершили нравоучением… Удастся ли таким жестким и жестоким образом излечить, удалить изъяны души героя? Нужен ли приторный финал?».
Сам режиссер во время презентации фильма Английскому клубу был на бразильском карнавале. Все передали ему привет. По телефону.
Текст: Виктория Чеботарева
Фото: Артем Друзь
ЛЮДИ И МНЕНИЯ
Владимир ДЕВЯТОВ:
«Я просто потребитель кинематографического продукта. И хочу поблагодарить за картину, впечатление исключительно положительное. Тонкий юмор – это нынче редкость, особенно в телевизионных сериалах. Я сидел и ощущал, как меняется настроение. Сначала – хихи-хаха, а потом мурашечки пошли. Это ощущение правильное. Я сравнивал с выступлением артиста – он же не должен все время петь, излучать веселье. Это же надоедает. И в этом фильме вдруг поменялся ракурс, настроение. Не просто картина ради смеха. Здесь есть философия: что-то мы, ребята, неправильно делаем на этом свете. Надо нас туда… чтобы мы поняли до конца, что жизнь, она в семье, в детях. Думаю, верно, что в этой картине поставили такую светлую точку».
Нина МИРОНОВА:
«Сначала я была обескуражена: зачем так прямолинейно со мной разговаривают. Мы, более-менее насмотренные люди, привыкли, что кино – это нечто артхаузное, великое, мы ждем от него очень индивидуального подхода, кинематографических изысков. Как вдруг фильм по-человечески закрутил нас в водоворот больших философских смыслов: думай о смерти, все суета сует, все флер. Есть глобальные вещи, которые во все времена незыблемы. Отношение к профессии, тем более, если тебе дан талант. Как бы ни был соблазнителен антураж жизни, думай о главных ценностях – семье, времени, проведенном с семьей, с детьми. И в этом, казалось бы, на первый взгляд, прямолинейном, очень легком высказывании что-то задело, царапнуло по душе. И это очень важно. Замечательный зрительный ряд, великолепная операторская работа. И конечно, работа Павла Деревянко. При всей своей легкости, открытости, мне кажется, он понимает, что поцелован богом, и делает вещи, которые достают до глубин души».
Дмитрий ГОРОДЕЦКИЙ:
«У меня фильм вызвал не совсем прямые ассоциации. В 2011 году в Домодедово при взлете упал самолет – птицы попали в двигатель. Упал в нескольких метрах от кладбища, и 11 погибших ребят легли там… Смерть – особая тема, она не дает покоя человеческой мысли, начиная с древних времен. И она должна быть осознана людьми живыми, беззаботными. Сегодняшний фильм поднимает этот необычный пласт отношения человека к этой, как многим кажется, запретной для шуток, ерничества, но неизбежной сущности».
Лина САПУНОВА:
«Я считаю, это одна из лучших ролей Павла Деревянко. Конечно, возникает профессиональный интерес, как снимались эти не самые веселые сцены – в гробу. Как технически это делалось. И вообще, какой труд был затрачен, чтобы снять это кино. Фильм интересный. Но мне не было смешно, мне было страшно. Это притча».
Сергей КАЛАШНИКОВ:
«Во-первых, фильм большого эмоционального воздействия. Я не помню, что я смотрел в последние годы, чтобы так сильно меня поразило. Второе – работа оператора, звукорежиссера, режиссера, драматурга – выше всяких похвал. Но при этом я считаю, что happy and в последние минуты фильма был совершенно излишен. Если бы не сцена на лужайке, было бы лучше. Общеизвестно, главное – вовремя остановиться. Но это – великое искусство».
Мария ВАЦИК:
«В некоторых ситуациях я следила за героем буквально профессионально. В сценах в гробу – вспотевшее лицо, красные глаза, чуть ли не кровоизлияние, гипоксия… Я присматривалась и находила перемену состояния Славы очень достоверной, вся физиологическая реакция организма на страх, панику была вполне реалистична, не возникало ощущения игры. Это было реально! Павел давал не разнообразие мимики, а разные состояния души. Браво».
